"Я знаю веселые сказки таинственных стран..." или Немного жизненных историй: …

Есть три вида "бумагомарателей" ...

1. это писатель - Пушкин - Лермонтов, Эрих Ремарк, Хемингуэй... и т.д. ...

2. это писюк , - к ним отношусь я и большинство здесь пишущих...

3. а истчо есть - пиздюк , к этой категории я отношу всех остальных на этом форуме.

:-)

Задумалась... стараюсь осмыслить семейные хитросплетения...

Моего папу зовут Коля. У него была сестра Валя. Женился он на моей маме Вале, у которой был брат Коля, который женился тоже на Вале. Мои родители назвали дочку Валей, потому что мама в то время болела и боялась умереть. В память, если что. А мамин брат Коля с женой Валей назвали сына Колей.

Катерине бы в тренеры пойти

Да лучше в самураи.
Причем без мужа.

Этот отрывок не настолько сентиментальный как предыдущий (из книги). Это продолжение по "переправке людей, беженцев через границу", но мне кажется он всё же интересен.

Дело сделано. Пора ехать за деньгами в Москву. Вечером со спортивной сумкой на плече на перроне центрального минского вокзала, я протягиваю билет миловидной проводнице поезда "Минск-Москва". Утром перрон Белорусского вокзала Москвы встречает - меня ярким осенним солнцем. Сменив несколько линий метро, я оказываюсь у центрального входа гостиницы "Севастополь". Здесь где то обитает Фарид который и должен мне отдать двадцать пять штук "зелени". Нет я не на столько богат, от этой суммы моих может одна шестая часть. Остальное это деньги на погашение расходов - съёмных квартир, шоферов, зарплата Санька и проводника. В конце концов оплата и остальной интернациональной команды осуществляющий рейс до самой Германии. Правда и эта сумма то же не вся - что-то было в виде предоплаты. Что-то доплатят ещё позже. Афганцы вообще такой народ. Крутят мутят что-то хотят на халяву, где то хотят наебать, где то получить отсрочку. Ладно, не важно. Достигнута договорённость на двадцать пять штук - выньте положте! Подхожу к гостинице "Севастополь". У входа курит человек в черной форме с рацией, видимо охранник. Интерисуюсь где найти Фарида. Он лениво отмахиваеться рукой в сторону входа (у афганцев каждый третий - Фарид). Я прохожу внутрь. Гостиница добротно построенная ещё в советские годы превращена в какой-то вертикальный афганский город. В грузовой лифт набиваеться до двадцати человек, хотя я думаю что он рассчитан максимум на шесть. Я начинаю искать Фарида уже со второго этажа. Мои опасения что найти Фарида в этом муравейнике превращённом как оказываеться не только в афганский город, но и в крупный торговый цент, из каждого номера ведёться торговля ширпотребом, не оправдываються. Толстого Фарида, как оказываеться знают все. Ну прям Фергана какая то. Фарида я нахожу на шестом этаже. Милый улыбающийся толстяк. Я уже видился с ним в Минске. Мы оговаривали детали, стоимость. «Ты голодный»- спрашивает он на чистом русском языке, почти без акцента. Здесь вообще многие свободно владеют русским. «Есть немножко» - отвечаю я. «Пойдём»- уверенно говорит от. На первом этаже гостиницы находиться ресторан с громким названием AFGAN FOOD, если честно это оставшийся от советских времён ресторан, который серийно строили при каждой гостинице. Только сейчас он в очень задрыпанном состоянии. Усаживаемся с Фаридом за столик. Тут же подбегает афгашёнок лет двенадцати. Фарид что то говорит ему по афгански. Он убегает, через минут десять тот же афгашёнок как-то уместив на своих маленьких ручонках две огромные дымящиеся тарелки с чем то очень ароматно вкусным и большую тарелку с лавашом. Глядя на всё это я мимолётно подумываю что афганцы незнакомы с уголовной ответсвенность за эксплуатацию детского труда. Ем. То ли я голодный, то ли действительно так вкусно, но я немогу оторваться пока как - по примеру Фарида, я (как кот цершавым языком вылизывает остатки молока в миске), не "вылизываю" тарелку куском лаваша - отправляя его в рот. Интерисуюсь у Фарида - где туалет? Он показывает в сторону кухни. Я поднимаюсь и деловито отрыгивая - направляюсь туда. Про себя рассуждая - какая же все же у «чурбанов» вкусная кухня, вот наша русская не такая, как так можно приготовить что есть - что бы только уши шевелились? Нет вкусно, черт возьми! Пройдя дверной проём входа в кухню я попал в полутёмный коридор. Слева я в очередном проёме увидел кухонный цех и спины афганских поваров "колдующих" над чанами. Ловко подхватив за локоть выскальзывающего из этого цеха знакомого мне афгашёнка я поинтерисовался - где туалет? Афгашёнок молча кивнул за мою спину и посеменил с блюдом дальше. Мать чесная, за спиной в полутемном коридоре размешался так знакомое мне по армии очко - типа "сортир". Эмалированная дырка с углублением вперёд на тот случай если курсанту или солдату во время по большому ещё и помалому приспичит, плюс большие рефлёные ступни-платформы под армейские сапоги. Справа глухая стена зала ресторана, слева полуразрушенный простенок высотой сантиметров тридцать-сорок, встал я помочиться и вижу что слева за простенком чан с пловом дымиться, знаете с таким жёлтым от карри. И в нём, кстати свежие следы от черпака. Видно кто-то уже набирал. Я стою мочусь и думаю что всенепременно брызги от моего мочеиспускания и в этот чан попадают. Моя мысль бежит дальше. А ведь в блюде которое я сегодня ел тоже присутсвовал рис с карри. Застегивая ширинку я чуствую что настроение моё резко испортилось. Нет я конечно не педант и чистоплюй как Вова. Всё же я шесть лет в казарме как говориться - оттрубил. Два года в суворовском и четыре в военном. Да на полигоне из разных тухлых кателков разную гадость есть приходилось. Но кто его знает , какой чурбан до меня тут на этот ёбаный рис мочился? Я с серъёзной физиономией возвращаюсь за стол. Фарид как всегда мне улыбаеться.
Отец мой прошёл войну в афгане. Рассказывал... это такой народ, - они улыбаясь в тебя стреляют, улыбаясь переризают тебе глотку, и улыбаясь принимают пулю в лоб. «Всё классно друг, всё классно! Где деньги брат?»- уже очень серъёзно произношу я. За деньгами нужно оказываеться ехать в Бирюлёво. Ладно получаю адрес на бумажке. Выезжаю. Сменив несколько станции метро и протрясясь в забитой вонючей маршрутке типа "Газель". Я наконец таки нахожу нужную высотку. Хайрулла живёт здесь. Вот его толи кошками, толи бухариками зассаный подъезд. Лифт не работает. Это и хорошо, всё равно трудно вычислить на каком этаже находиться его квартира. Наконец нахожу номер 147. Четвертый этаж. Двери на лестничной площадке, их три,- его по центру. Звоню. Дверь открывает мальчик лет десяти. Я говорю -«Я к Хайрулле». Он прикрывает дверь и убегает. Стою, жду. Дверь распахивает человек. Нет, я не отшатнулся. Но, наверное только лицо немного побелело. Он , он наполовину в шрамах , я имею в виду лицо. Ему за сорок. И, он не улыбаеться. Он молча кивает внутрь квартиры, и разворачиваеться , я следую за его могучей спиной. Судя по вешалке верхней одежды в коридоре видно что в этой квартире обитает много людей. Пройдя коридор мы попадаем в просторный, относительно типовых московско-советских многоэтажек, зал. На полу валяються игрушки в углу комнаты стоит детский деревянный стол со стульчиками. Хайрулла жестом указывает присаживаться на типовой мягкий уголок за журнальный столик, я послушно выполняю. Он осторожно открыв дверь исчезает в другой комнате. В квартире стоит мертвая тишина. Но я знаю, что все здесь,- просто молчат как рыбы. Афганцы,- и этим всё сказано. Появляется Хайрулла, в руках целлофановый пакет с рекламой сигарет «мальборо». Он медленно выкладывает на стол из пакета четыре толстых пачки долларов. Я никуда не торопясь, очень медленно начинаю их пересчитывать. Что ж, все идёт по плану. Деньги в основном в сотках, то есть три пачки сто на сто, остальное чуть-чуть сто, остальное по пятьдесят. Выборочно проверяю купюры по всем мне известным признакам на фальшивки. Типа,- рифленый ли пиджак у президента, или играет ли вензель при свете. Наконец, всё проверив и убедившись что здесь есть или хорошо изготовленных фальшивок, или реально настоящих,- тридцать пять тысяч долларов. Я демонстративно начинаю упаковывать каждую из пачек сначала в листы бумаги формата А4 припасенные здесь же в моей спортивной сумке. А потом эти свертки, я ещё бережно оборачиваю серебристым скотчем. И только после этой операции, я небрежно бросаю эти четыре свертка, в раскрытый молнией зев моей спортивной сумки. Затем я встаю, давая хозяину понять что я готов. Хайрулла следует в коридор молча открывая дверь. Я выхожу, дверь за мной захлопывается. Пройдя два лестничных пролёта ниже, я останавливаюсь. Никаких шумов и шорохов. Я выглядываю в окно лестничного проёма. На улице уже сумерки, но перед подъездом горит лампа освещения, очень отчетливо освещая предподъездную скамейку, на которой видно иногда любят днём судачить бывшие лимитчицы а ныне уже состарившиеся коренные москвички. Сейчас там внизу ни души. Или мне просто хочеться в это верить. Ведь над выходом из подъезда торчит бетонный козырек, а что он скрывает одному аллаху известно. Я сбрасываю с плеча сумку на этом лестничном пролёте, в боковом , почти незаметном кармане у меня припрятаны такие же шесть пачек-"кукол". Это обычная бумага завернутая в серебристый скотч. Предварительно изъяв из спортивной сумки четыре пачки настоящих долларов, я бросаю туда четыре пачки «кукол». Остальные две «куклы» тут же на лестничной площадке я выбрасываю в жерло мусоропроводной трубы откинув полку-люк. Я понятно готовился, и не знал какими будут купюры, что ж, всё складывается,- красиво. Настоящие четыре пачки долларов я бережно на подоконнике пролёта скрепляю лентами того же скотча и сняв кожаную куртку и задрав турецкий свитер, наклеиваю себе на спину. Теперь даже если жахнут по голове и отберут сумку то есть вероятность что деньги остануться при мне. Правда мне мертвому они понятно не нужны. Но если выживу есть шанс остаться при деньгах. Как я уже говорил - в этой сумме только одна шестая моя, остальное это деньги погранцам водителям, проводникам, литовцам и полякам деньги - за выполненную работу. Деньги, понятно которые - мне никто не простит. Скажут, например - продавать квартиру, и буду продавать. А ещё пригрозят неприятностями с женой и дочкой. В общем - продашь квартиру никуда не денешься, если сумму эту до Минска до нужных адресатов не доставишь. А гарантии того что Хайрулла меня не "слил", или тот же Фарид, а может и того круче - наняли кого или вошли в долю. Фактически они мне деньги отдали, а дальше это мои проблемы. Исчез курьер с сумой по дороге? А мы здесь при чём? Так что проделав все эти манипуляции с долларами я продолжил медленно ступенька за ступенькой, слушая доносящуюся и за хлипких дверей ругань и другие бытовые жизненные звуки густо населённой высотки, спускаться на первый этаж. В пролёте между первым и вторым этажём меня обогнала какая то бабка с авоськой, и я ускорил шаг на за ней, логично рассудив что если кто и ждёт меня под бетонным козырьком то не рискнёт ничего предпринимать при свидетелях. На выходе из подъезда было «чисто». Через пятнадцать минут, постоянно озираясь, я добрался до остановки маршрутного такси, протресясь в Газели, и сменив несколько веток метро вошёл в зал ожидания белорусского вокзала. Мой поезд на Минск отправлялся через час, билеты я приобрёл туда и обратно я приобрёл ещё в Минске. Наконец , прослонявшись минут тридцать изучая содержимое газетных киосков, я вышел на первый перрон. У девятого вагона дежурила миловидная молодая проводница. Я отдал ей билет. Она взглянув на него произнесла- «Четвёртое купе, проходите пожалуйста». В купе никого не было. И я искренне наивно надеялся что так и будет до самого Минска. Через минут десять появилась какая то бабка с огромным баулом который мне пришлось помочь ей взгромоздить в багажное отделение над входной дверью в купе. Почти перед самым отправлением появились два активных полноватых мужика, лет за сорок. Вот этих пассажиров моё нутро опасалось больше всего, спина моя и до этого активно чешущаяся от скотча, начала активно потеть. Один из мужиков по деловому загнал меня на верхнюю полку, мотивиров это тем что на верху его укачивает и может сташнить на внизу лежащего. Я внешне никак этой наглости не возражал, тем более места своего я не знал, оно проставлено в билете, а билет у проводницы. Оба мужика начали старательно рассовывать сумки под нижнее сиденья, шурша завёрнутыми газетами, выкладывать на купейный столик всякую снедь, один из них приставил стоящим здесь трём бутылкам минералки бутылку водки. Поезд резко дёрнулся и начал набирать ход. Мужики деловито разлили водку по гранёным стаканам. Один из них обратился ко мне – «Эй студент! Тебя как зовут?». «Алик» - отозвался я. «Спускайся к нам Алик, жахнешь за наше здоровье» . Выпивать с абсолютно чужими людьми с наклеенными на спине тридцатью пятью тысячами долларов могут только полные дэбилы, но им же я этого сказать не могу. «Не могу»- отозвался я-«Я трезвенник и язвенник». «Видал Кузъмич, студент по имени Алик, трезвенник да ещё и язвенник»- обратился он ко второму деловито нарезающему на газете свиную шинку. В это же мгновение желудок мой, едавший только утром афганский туалетный плов, предательски заурчал. Нелепость ситуации спасла резко отъехавшая в сторону купейная дверь. «Добрый вечер» - произнесла присевшая около разговорчивого мужика проводница. Она достала папочку в которой по ячейкам были разложены билетики, сверила каждый с нами. Поинтересовалась кому по возращению билетики нужно вернуть. Мужики сказали что им билеты понадобятся, нужно будет закрывать командировочные на тракторном заводе. Не могу сказать что от этой информации мне стало легче. Возможно они конечно и с Тракторного завода, возможно, просто ездили на какой-нибудь симпозиум по обмену опытом, возможно и "снабы", что-то с контрактами. Но, это вполне могут быть и менты, и менты по мою душу. А что, задержали парня занимающегося нелегальной эмиграцией, давно за ним следили, вот и три тысячи долларов изъяли, вот и бабушка - "понятая" свидетельница , так сказать - "при изъятии". А остальные тридцать две и в природе не существовали, потом даже когда на свободу выйдешь, хрен своим докажешь что были тридцать пять тысяч. Конечно это могут быть просто и не менты а так жулъё по мою слитую афганцами - душу. На явных углашей они конечно не тянут,- мастей нет, разговор обычный, светский. Но кто его знает. «Алик! Алик, ты там что, спишь что ли?» - услышал я, не сразу поняв кого зовут, своё псевдоимя. «Спускайся к нам в картишки перебросимся»- звал снизу, через стук вагонных колёс, активный мужичёк. «Не могу мне мама с незнакомыми в карты играть запрещает»- отозвался я. «Да ты вашэ какой-то, как говориться -не в пизду не в красную армию» -как бы в шутку произнёс он. Второй интенсивно выбросив карту на стол, произнёс –«А вот так!», и взглянув на меня из под лба на верх, добавил- «Импотент, с плоскостопием!»- и явно довольный такой старой шуткой заржал. Я отвернулся к стене. Мужики куралесили ещё часа два, и только когда бабка сходила и пожаловась на них проводнице и ты уже явно спящая и растрепанная пришла в купе и пригрозила вызовом милиции. Угомонились. Один крехтя залез на вторую полку. Бабка выключила свет. И через минут десять к стуку колёс добавился раскатистый храп. Надо ли говорить что до утра я так и не заснул. По прибытии на перроне меня крутя от машины ключи на указательном пальце меня встретил Санёк. Я пожал ему руку и только сейчас вздохнул спокойно, самое тяжёлое уже теперь - было позади.

Соратница по совместному старению.

Пролетают годы, впереди - "мороз",
Немощная старость из душевных слёз.

Ты не хорошеешь, не цветёшь весной,
Груз любви совместной, годы за спиной.

Грудь твоя отвисла, жопа - жернова,
Благо что хоть сына - мне ты родила.

Нету пылкой страсти, - не горит огонь,
И цветы сухие падают в ладонь.

# Paprika

P.S. Все хочу спросить, а что ваш ник обозначает?

короче история такая
у одной моей двоюродной сестры , есть сестра
их двое у их родителей
у этой сестры есть муж , а у него есть брат
их двое братьев у их родителей

вот пара, где девочка из семьи с двумя детьми девочками , а мальчик из семьи с двумя детьми мальчиками
и у них рождается два ребенка
первый ребенок девочка , а второй тоже девочка ,
а ник - это случайное сочетание букв и символов .
( копирайты во все стороны )