"Я знаю веселые сказки таинственных стран..." или Немного жизненных историй: …

Вот ещё часть главы - из личного... я думаю чувства здесь настоящие?

Я готовлю ужин на одного , Катя в Италии. Со стороны зала, спальни или холла, называйте как хотите, квартира то однокомнатная раздается переливчатое пиликанье радиотелефонной трубки. Радио телефон я привез с прошлого рейса из Германии. Трубку я нахожу «затертой» среди подушек на диване, напротив телевизора. «Алло, это я!» -врывается в трубку всхлипывающий голос Кати, не дождавшись ответа она продолжает почти плача – « Я поссорилась с шефом, вчера в ресторане» - она видно берёт паузу на то что бы перевести дух и взять себя в руки. «Да я слушаю тебя» - подбадриваю я её. Хотя и у самого на сердце появляется какая то ноющая тяжесть. «Ещё вчера вечером в ресторане , он сказал что я плохо и не точно перевожу с итальянского, и поэтому у него возникли сложности с партнёрами по бизнесу» -сообщает она немного переведя дух и отдышавшись , она продолжает –«Сегодня утром он меня уволил , и сказал - что сегодня до 12 дня я должна покинуть номер, так как он его больше оплачивать не намерен, помоги мне. Мне нужно еще как то добраться до Минска» - заключает она. В голову конечно сразу закрадывается что то мерзко липкое, все это вообще не похоже на самостоятельную Катю, и все это очень жутко воняет, но, - делать то нечего. «Милая возьми себя в руки, и скажи как мне с тобой связаться? Я попробую сейчас тебе помочь…»- я на минуту замолкаю, чтоб сосредоточиться. «Але!» - слышу я в трубке её тревожный голос. «Так, деньги у тебя есть?»- задаю вопрос уже твердым решительным голосом. «Да, где то сто долларов, в лирах» - отвечает, сморкаясь она. «Город, отель, телефон отеля, номер в отеле?» - чеканю я. «Римини, Долче вита, сейчас» - слышно как трубка тюкнулась о что то, и её удаляющееся цоканье шпилек, видно пошла искать «проспектик» с номером телефона отеля, и номера комнаты. Через несколько минут гарцевание шпилек приближается, и после небольшого шуршания она диктует номер телефона, который я тут же записываю почти высохшим фламастером на обрывке какого то журнала валяющего в прихожей коридора. «Звони сразу на этот - это прямой на гостиничный номер, здесь так в проспектике написано» - добавляет она. «Дай на всякий случай телефонный номер самого отеля, если вдруг я ничего не смогу сделать до 12 часов, у тебя хватит денег его продлить», «Скорее всего нет, он пятизвездочный» «Ладно, тогда переедешь в более дешёвый, а в этом на рецепшене оставь информацию о себе, я тебя найду, так что все хорошо, все пока.» - успокаиваю я её и вешаю трубку. Насчет все хорошо - это я конечно погорячился, тут же думаю я про себя. В мозг стучат два молоточка, тот что справа вбивает мне липкую мысль о том что – «Мол, все и так понятно, неужели ты мог подумать что такую стройную и грудастую бабу на такой хорошей работе и с такой зарплатой будут держать только для того что бы ей любоваться? Да ты наивный балван! Ты то сам бы как поступил - будь ты шефом? Ну вот тебе и ответ…» - я тут же припоминаю её шефа которого один раз видел мельком, когда забирал её с парковки перед офисом, тот как раз вышел в сопровождении охранника, на фоне которого вообще казался пигмеем, лысый-животастый, и судя по тому что охранник то же был не богатырём, я сделал вывод что этот Валерий Саныч.
По крайней мере - так, плюхнувшись на пассажирское сиденье, моей машины (когда я её встречал после работы. Катя, закончившая минский иняз – у шефа переводчик , английский, итальянский) веселым звенящим голосом - сообщила мне она -"Да этот Валерий Саныч, под мышкой у тебя пройдёт, если ты руки в стороны поднимешь.
Тот молоточек что слева , продолжает стучать -«Да нет, она тебя любит, как можно предать все то - что между нами было, что мы намечтали лёжа на крыше, и вообще все то к чему мы пускай, и со скрипом но идём в этой сложной жизни? Не может быть такого, ты вспомни её влюблённые глаза, такие глаза бывают только у влюблённых женщин».
Ладно! Махаю я рукой - рубя воздух, надеваю куртку выскакиваю на улицу, выбираю из связки ключей тот автомобиль, - что стоит поближе на парковке – это Форд, и выезжаю со двора на дорогу что бы попасть в центр города.

Арунас, литовец , держит в Минске довольно таки успешное турагенство , заодно помогает мне с открытием виз в Германию. Сейчас десять утра. Подходя, с трепетом в сердце, к секретарше его приёмной, на третьем этаже гостиницы «Интурист» я робко произношу – «У себя?». Лена, сфокусировав на мне взгляд, и , узнав меня - многозначительно кивает. Слава Богу , он ни где-нибудь на «турсимпозиуме» , и не в каком-нибудь туре на Майорке.
(«Что бы отправлять в этот отель туристов , я сначала сам должен все понюхать и пощупать» – вернувшись из очередного турне - шутит он). С Арунасом мы вместе в одном взводе заканчивали Минское Суворовское училище, после училища и распада СССР, каждый - сам поплыл по новому капиталистическому времени. В литовской армии Арунас служить не хотел, и собственно не из-за того что у него отсутствовал патриотизм, просто в «суворовское» папа , директор вильнюсского консервного завода, отдал его, что бы тот – «переждал подростковое время в дисциплине» . А сейчас , понятно не без помощи отца (деньги лучше отмывать в другой стране) держит тур-агенство в Минске. Арунас пьет кофе. Небрежно кивнув мне на кожаный диван, он молча дымящей сигаретой тыкает в сторону своей чашки. Я понимаю что если кивну, то он позовет Лену сделать кофе и мне, и я отрицательно качаю головой. Времени у меня нет. «Ну рассказывай» - после аппетитного глотка кофе,- произносит он первую фразу. Я кратко излагаю проблему. Выслушав, он с улыбкой произносит – «Так тебе сказочно повезло. Ты теперь "холостяк", а я позавчера познакомился с такими "биксами" - это просто вынос мозга, вот все думаю им позвонить, но… одному как то не с руки»- произносит он , смотря на меня лукаво-улыбчиво, и увидев мое угрюмо серое лицо - осекается . Затянувшись и сделав ещё один глоток кофе он опять начинает, но уже с более серьёзным лицом – «Так тебе сказочно повезло» - и увидев что я уже привстаю с дивана что бы убраться от этого паяца, добавляет- «Как раз в Риммини буквально через два квартала у меня стоит туравтобус, и через часа три он как раз отправляется на Минск. Так что если Катя поторопиться то она вполне может успеть, в конце-концов можно взять такси». Я так и стою, не понимая моргаю глазами – «А откуда ты знаешь что где и сколько?» - изумляюсь я. «Слющай о чом гаваришь, это мой бизнес» - пытается построиться от под кавказский акцент, «Был я там, знаю этот отель»- добавляет он , ещё минуту поковырявшись в мониторе компьютера, добавляет - «Тут максимум три четыре километра. Только дружище, ты хорошо подумай…» - он делает паузу и добавляет –«Тебе действительно это нужно?». Я понимаю где-то в глубине души - что он прав. Он, умудренный опытом светский лев, этакий «гомосапиенс» минского бомонда, безусловно знакомый с внутри офисной сексуальной жизнью большинства Минских фирм. На меня же он смотрит как на "гомохабилиеса" ,- человека зарабатывающего себе на жизнь изнурительным и опасным трудом перегона авто, влюбленного в красивую но развратную особь женского пола, которая по его мнению - мне не по зубам. И возиться он со мной только благодаря нашей дружбе, а если честно, то скорее - в благодарность тому что в казарме и на занятиях в суворовском училище мне приходилось заступаться за него - когда его, невысокого и рыжего, называли «лабусом». И самое обидное, что думает он правильно. Взглянув на меня своими веселыми глазами , он снимает трубку своего офисного телефона и со словами – «Чего стоишь как истукан, звони! Ты все равно безнадёжен, надеюсь время тебя вылечит». Я стараясь казаться более-менее невозмутимым , беру трубку, и достав из кармана клочок журнала, такая пальцами цифры, набираю итальянский номер. «Алло!»- раздается в трубке звонкий и весёлый , совсем не похожий на её голос часовой давности. Арунас с лукавой улыбочкой, нажимает на кнопку громко говорящей связи в телефоне, и когда я бросаю на него злой косой взгляд, виновато - «мол, а че такого? Ты ж не шкаф и не музей хранить секреты от друзей» - жмёт плечами. Я излагаю Кате про автобус, чуть ли не на соседней улице, и про то - что через два дня я встречу её в Минске, на автовокзале. На той стороне трубки, воцаряеться недолгое молчание. Потом она говорит – «Ты знаешь, заходил шеф и мы помирились, так что я приеду как и планировалось через неделю - когда закончатся переговоры». И видно почувствовав что делает мне больно добавляет –«Милый, у тебя все хоро..?». Остаток фразы прерывают гудки так как я пальцем, нажимаю на кнопку под телефонной трубкой. Арунас все же понимая трагичность момента, встает с серьезным лицом и подходит к шкафу. Там у него всегда стоит коньяк, я это знаю, мы пили уже раньше. «Не нужно» - встаю я и поспешно , не попрощавшись, покидаю его кабинет. На Ленкином лице то же гримаса сочувствия. Понятно - подслушивала , но мне сейчас не до этого,- мне нужен свежий воздух, а ещё - что бы никто не видел моих слёз. Сев в машину я все же даю волю чувствам. По стёклам форда стекает дождевая вода. Я наконец то через минут пятнадцать беру себя в руки и завожу мотор.
Дома я скрупулезно, и не спеша собираю её вещи. Всё это гружу в машину. И еду к её родителям на Старовиленский тракт.
Дверь мне открывает её отец, он стоит в проёме какой-то жалкий и взъерошенный, на заднем плане коридора появляется десятилетняя Катина сестра - Дашка , но когда отец машет ей рукой – мол иди, сам разберусь, она опять проваливается в темноту коридора. «Я привёз Катины вещи» - как то буднично произношу я. Он, ни говоря ни слова, спускается со мной в низ, забирает вместе со мной сумки , и мы опять таки молча - поднимаемся наверх . Оставив сумки которые принёс я, в коридоре. Я выхожу и дверь за мной захлопывается. Мы с ним спускаемся по полутёмной, с редкими через пролёт а то и два лампочками, и я - вдыхая смесь запахов от кухонь жильцов, кошачьей мочи застарелых сигаретных бычков с подоконников окон, я размышляю о том что её родители если и не в курсе всего происходящего, то по крайней мере догадываются о многом. Да и «старик» её как-то где-то со мной солидарен, вот двенадцать часов - а Катиной матери (его жены) до сих пор дома нет, это стройная брюнетка опять на каком-нибудь «турслёте» от завода «Горизонт», и до утра не появиться. А доча туда же (Да и сестра-Дашка подрастёт и продолжит «женские семейные традиции»). А может они просто решили, что я действительно не тот самый зять, ведь Катя может найти себе партию получше, читай между строк - побогаче.
Так-же в полном безмолвии мы и расстались. Я хлопнул дверью автомобиля и уехал. А он (её отец) ещё оставался стоять на тротуаре с последней сумкой в руках, смотря мне в след, и отдаляясь в зеркале заднего вида.
Когда вернулась Катя - я так и не узнал. Понятно что вернулась она к родителям. Она сняла отдельную квартиру. И как-то, в районе обеда, позвонила мне и предложила встретиться в одном летнем кафе в том самом - в котором мы с ней часто раньше бывали. Я согласился. После всевозможных официальных сухих приветствий и дежурных вопросов, она откровенно спросила:
-не скучаешь?
-скучаю...
-А как без меня жить собираешься?
-А как мы будем жить после всего этого? Я не смогу простить, я максималист, я знаю что это будет всплывать при каждой нашей ссоре и мы всё равно расстанемся
-Ну сделай то же самое я на это согласна…
-я не могу, я не так устроен...

Несмотря на наш разговор, мы всё же оказались в её снятой квартире. Нет не так... я всё же сначало много выпил, а потом мы оказались в её снятой квартире. И был пламенный секс, и я был кентавром. Но с хмурым утром вернулась и хмурая реальность. Я ушел окончательно, что бы уже никогда не вернуться к этой женщине. Моя душа болела ещё год. Именно так - как и сказала мне, снятая в этот болезненный в моей жизни период проститутка, с которой у меня как и должно было ничего не получилось… кроме как просто поговорить "за душу". «Через год всё пройдёт мальчик мой, только год» – сказала она.

# адольф в пт, 03/03/2017 - 11:13
>>Чё к чему??
-----------------------------------------
Муки ревности как у Сольери?

Маршрут 25

Она завороженно смотрела сквозь оконное стекло на буйное представление, устроенное природой в предверии знойного лета.
Сквозь грохот громовых раскатов ОНА не сразу расслышала звонок телефона.
- Добрый день, это Сергей, меня Ниночка попросила подыскать Вам сантехника. А где Вы живете? –радостно перекрикивал шум грозы Сергей.
Она даже растерялась от того, насколько его голос контрастировал со сложившимся ранее образом и продиктовала свой адрес.
- Я могу прислать рабочего завтра около полудня. Будет кто-нибудь дома? Нет? Ну тогда давайте договоримся как получить ваш ключ. Не беспокойтесь, Николай Иванович- человек невероятно порядочный и специалист отменный, все сделает на высшем уровне, а ключ потом кинет в почтовый ящик.
- Спасибо большое, только вот ключ… У соседки есть запасной, но она уехала к дочке. Может под ковриком оставить?
- Судя по всему, у нас с Вами было похожее детство,- рассмеялся он.
- Ниночка сказала, что Вы работаете в Метпромбанке, это высотка рядом с ЦУМом? Я буду в этом районе минут через 20 и могу к Вам заскочить.
- Да, хорошо, я предупрежу охранников, мой кабинет –сразу напротив лифта, третий этаж.

До конца рабочего дня оставалось меньше часа, оригинал контракта так не пришел, открытие последного аккредитива откладывалось, и на сегодня, пожалуй, все срочные задания были завершены. В электронной почте висел солнечно-морской привет от Ленки, загоравшей на пляжах Майами.

Ленкин муж Вова был Бандитом в-о-от с такой большой буквой «Б», размером чуть ли не с его машину.
Раньше у него был настоящий пистолет, джип Паджейро, красивые бумажные деньги в больших холщовых мешках и огромный зарезервированный кусок на кладбище, где он помпезно расставался с теми, кто имел иной взгляд на социальную справедливость в отдельно взятой криминальной ячейке общества.
Со временем все как-то измельчало: оружие носили только его охранники, машина была совсем непацанская и весила как зерноуборочный комбайн, деньги превратились в циферки в компьютерных строчках, а стрелять в живых людей стало настолько немодно, что друган, владевший мастерской по изготовлению мраморных памятников, чуть ненароком не разорился.
Вова даже немного загрустил, но потом решил украсить действительность женой и детишками.
Сначала его взгляд остановился на моделях. Он совешенно не понимал что делать с девушками, питающимися в ресторане запахами от еды и запивающими их горячей водой с лимоном. Они ложились спать в девять вечера,а уже в 5 утра сидели в позе лотоса, напрочь отказываясь приводить свое тело в человеческое положение.
Ему постоянно хотелось пристегнуть их к батареее наручниками и насильно накормить. В принципе, для него в этом не было ничего особенного, но он побоялся, что когда появятся такие же дети, батареи могут закончиться и эстетическая составляющая будет безвозвратно потеряна.
Потом были актрисы, ученые, медики и даже одна учительница младших классов в школе с углубленным изучением английского языка, но ни одна из них не могла пришить именно те рюшечки к его жизненному пространству, которые сделали бы его счастливым.

И вот однажды он увидел в подъезде маминого дома нечто сатиново-ситцевое, несущееся прямо на него по леснице и заливисто хохочущее в телефон. Девчушка глянула на здоровенного дядьку, остолбеневшего от неожиданности, и показала ему язык.
Уже через день у Ленкиной двери стоял курьер с двухметровой композицией из орхидей, а еще через пару месяцев 17-летняя выпускница средней школы номер 123 заказывала себе свадебное платье в Милане и продумывала программу медового месяца.
Вова настоял на том чтобы она безотлагательно подарила ему ребенка. Она подарила ему сразу двух, мальчика и еще, естественно, мальчика.
По легкому мановению Вовиных бровей гараж по ремонту машин, принадлежавший Ленкиному папе, превратился в мастерскую по обслуживанию элитных иномарок. Ленка отказалась от услуг няни и уговорила маму уйти с работы чтобы помочь в воспитании ребят.
-Да что такого особенного в этой девчонке?- спрашивали знакомые.
-Я от нее млею,- разводил руками Вова и расплывался в блаженной улыбке.

Паприка
Только боюсь представить, что нам на эту тему напишет "адольф"...
имееться в ввиду нелюбимая любовница
так писал уже раньше, давно в другой теме - ладна , выложу опять
как говориться - что имею ...- то и введу

Мы выходим из ночного клуба «Аквариум» в морозную минскую ночь. Метёт. К друг другу, я и Пашик мы обращаемся исключительно – Генерал, типа генерал подай салатик. Генерал я в очко. Генерал глянь вот та блондинка что танцует справа на танцполе вроде ничего так. Это у нас появилось после просмотра фильма особенности национальной охоты. Где главные герой при встрече восклицаю «Кузъмич! Генераал!» Теперь мы также при встрече приветствуем друг друга независимо от того общественное это место, или я заскочил к нему домой. Я думаю, что зачастую в девичьей памяти мы так и остаёмся как - два генерала с которыми они провели ночь и которые оплатили их утреннее такси.
Подойдя к машине я говорю пашке: генерал ты садишься назад. Плюхаемся на обмёрзлые кожаные сидения моего сто двадцать четвертого мерседеса на литье (как сказали бы особо продвинутые автомобилисты о моих литых колёсных дисках). Нас четверо: Я, Пашик и ещё две девушки. Мы познакомились с ними здесь же в ночном клубе. И я под предлогом посмотреть мою картинную галерею, якобы расположенную в моей квартире, пригласил их к себе домой. Понятно, никакой картинной галереи у меня дома нет, я вообщем-то что-то порисовываю, но это что то храниться или в альбоме на шкафу или раздарено по друзьям, но девушкам об этом знать необязательно. Мы уже не гласно поделили дам. И та что сидит на заднем сиденье с Пашкой нежно приобняв его, хабальско-ПТУушным голоском интерисуеться у Пашки ,- «А у Вас какая машина?». Пашик насупившись отвечает – «Стиральная…». Дело в том что Пашка работает продавцом радио и телеаппаратуры в одном престижном магазине в центре Минска, и собственно может позволить себе довольно таки приличную машину, но у него плохое зрение , линзами из его очков, которые он сознательно не надел в ночной клуб не выглядеть батаном, можно добыть за две минуты огонь. Собственно я этой его слабостью я бессовестно пользуюсь. Ведь всем известно что по какому то небесному правилу девушки подружки и две красавицы- не бывает . Вот дурнушку всегда можно подсунуть подслеповатому Пашке.

Пашик решает обзавестись кожаным пиджаком. Мы с ним отправляемся на рынок Ждановичи. Побродив с часок по кожаным рядам внутреннего павильона Пашик всё же останавливает своё внимание на одном черном как эсевский мундир кожаном создании азербайджанских умельцев. Мы оба довольные: Пашик покупкой, а я тем что он доволен. Мы наедаемся блинов в недавно открывшимся здесь же ларьке. И отправляемся к нему домой это дело отметить. На выходе я чисто из ребячества покупаю два игрушечных китайских пистолета стреляющих шариками. Это точные копии беретты, видимо именно это меня заинтересовывает больше всего в них. Ещё в прихожей его квартиры мы сначало по ребячески начинаем толкаться а потом дружно выхватив из пакета по китайскому пистолету мы начинаем перестрелку в его квартире использую реальную тактику боя, перебежки и выстрелы из за угла. В прицельную мушку попадает пашкино лицо с блестящими линзами очков. Пашик исчезает за углом. Минутная тишина. Потом я слышу – «Генерал! Ты мне очки сломал!». Я выхожу из за укрытия подняв руки. Левая, почти сантиметровая линза пашиных очков треснута трёхконечной звездочкой. Я поднимаю лежащий на полу пашин пистолет и оба этих опасных ствола от греха подальше закидываю на антресоли.

Пашик сделал операцию на глаза. Его долго не было, почти месяц он пробыл в какой то московской клинике. Теперь предстоит ещё несколько посещений в Москву для проверок и консультаций но мне становиться ясно - что мой невинный обман с девичьим «браком» теперь врятле сможет проканать. Мы всё так же по вечерам, если я не вот отъезде, посещаем бар Криница а по субботам выбираемся в ночной клуб аквариум. Иногда ходим на «макс» или «шайбу». Как-то раз вечерком я уже собираюсь отойти ко сну, приняв на грудь бутылочку пива «аливария». Тут звонит мне Пашик. Игарёня выручай у меня две прекрасные особы. Мне одному ну никак не справиться. Ну делать нечего - другу нужно помогать. Натягиваю одежду и отправляюсь к другу на помощь, тем более что это недалеко. Где-то метров пятьсот. Прихожу. Ну Пашина милая брюнетка под категорию милых особ конечно попадает. Я почему то уже с порога определяю - что она Пашина. Логика у меня работает. А у паши заработало зрение. Вторая дама имеет роста метра два и плечами гораздо шире меня. Пашик поняв моё смятение и учуяв что я могу попытаться ретироваться, он тут же тянется к стенке «горке» и достаёт ту самую бутылку коньяка. Бутылку эту месяца два назад ему подарили за какие то заслуги. Французский «Отард». И за два месяца я так и не смог его раскрутить что б эту бутылку распить. Она даже уже покрылась пылью. Что для спиртного в наших с Пашиком квартирах просто нонсес. Что-ж сдаюсь. Успокаивая себя тем что удрать можно и чуть попозже.. Девушки оказываться спортсменками из спорт института. Брюнетка гимнастка, та что мягко говоря - крупнее занимается академической греблей. Чисто из вежливости так сказать для поддержания разговора интересуюсь у гигантши, а почему гребля называется именно «академической», гигантша затрудняется ответить мне на этот вопрос. Что вообщем то и не удивительно. Интеллект спортсменов сродни военным, что шрам от фуражки - что веслом по голове. Хорошо ещё что для гребли - академий не нужно заканчивать, достаточно вот таких вот спорт институтов. Пашкин дорогущий французский коньяк всё же делает своё дело и удрать у меня не получается. Вообщем с этой «греблей» мы в конечном итоге оказываемся в постели, в моей квартире. Наш секс скорее похож на передачу – «ребятам о зверятах». Гигантская самка гориллы лёжа на спине втыкает в своё лоно, подбрасывая и ловя в воздухе тщедушное тельце тушканчика. Завершить начатое мне так и не удается. Видимо мешает психологический момент всего происходящего. Я как опозоренный и раненный зверек отползаю в сторону кровати и свернувшись калачиком –засыпаю.

je suis Синицин

Был на поминках тов. Синицина что ли?

# anuta_

Повод-то хоть радостный был или как?

ой , не напоминай .

# Paprika

А в чем благодарность-то будет выражаться?

в декалитрах