otlichnaya stat'ya

еррористическая опера и информационная бомба

Алексей Пензин penzin@smi.ru
25 Октябрь 00:54 MCK

Бомба уже взорвалась

Захват публики в ДК на улице Мельникова спровоцировал настоящий медийный взрыв. Сообщения о все новых подробностях этого пролонгированного события умножаются с колоссальной скоростью, дублируются, уточняются, монотонно комментируются ньюсмейкерами, журналистами и экспертами.

Если воспользоваться терминологией современной теории масс-медиа, речь с полным правом может идти об информационной бомбе, сила которой может вызвать очевидные последствия в 'немедийной' среде. По последним сообщениям, рынки отфильтровали поток сообщений, и среагировали спокойно. Но политические и социальные эффекты этого события уже сейчас налицо, независимо от фарсовых и почти карнавальных деталей, которое его сопровождают, и как бы амортизируют его пафос. Более того, 'взрывная волна' гасит и другие значимые информповоды, возникшие накануне, - например, скандал с выдворением из Белоруссии лидера СПС Бориса Немцова.

Несмотря на информационную перенасыщенность и шок от неожиданного события, в СМИ уже начинается кристаллизация некоторых осмысленных линий. Понятно, что телеканалы, пресса, Интернет и другие средства коммуникации выступают не только резонаторами, но и отчасти сами развивают сюжет

Мэссидж новой версии 'Норд-Оста'

С самого начала обращает на себя внимание тщательно выстроенная мизансцена террористической акции, которая своей нарочитой артистичностью и зрелищностью заставляет вспомнить 11 сентября. Московская публика, далекая от перипетий ситуации в Ченчне, пришла посмотреть разрекламированный мюзикл-сказку по мотивам каверинской повести о двух капитанах.

Означенный мюзикл - скорее аттракцион или шоу, прямо-таки вдохновляющее своим размахом на всякие проделки. Взять хотя бы самолет-бомбардировщик в натуральную величину, который в кульминационный момент приземляется на сцену. 'Мы всегда очень аккуратно говорили, что бомбардировщик в настоящую величину, а не настоящий бомбардировщик. Настоящий весит столько, что он проломит сцену любого дворца культуры. Хотя зрители разницы практически не понимают' (Из последнего интервью организаторов).

В СМИ все это позиционировалась как инновационный проект - первый русский мюзикл, изобилие молодых артистических талантов и т.д. 'Норд-ост' идет уже больше года, и собирает полные зрительные залы. Так что заложники, преимущественно из благополучного среднего класса, гарантированы.

Мэссидж постановщиков террористической акции понятен и без лишних слов. У благополучной аудитории шоковым образом полностью снимается дистанция по отношению к вроде бы далекой с телеэкрана чеченской проблеме. При этом предъявляется как бы некий моралистический 'укор' - гражданам РФ, которые вроде как "вытесняют" весь этот комплекс проблем, хотя и являются, в общем, политическими субъектами.

Пролонгация спектакля

Беспрецедентность, а также культурная оболочка, помноженная на ее рекламный контекст, уже придает событию многомерность и потенциал медийной развертки. Захват здания и дальнейшие действия сторон строились по драматургии, предполагающей новые зрелищные эффекты, выстроенные при помощи современных средств связи, вроде разговоров с жертвами в прямом эфире по мобильным телефонам. Телеканалы, которые начали выдавать один экстренный выпуск новостей за другим, цеплялись за подобную возможность 'присутствия' в эпицентре событий.

Блиц-интервью с сообразительными актерами, выбравшимися из здания (телевизионщики, кажется, не упустили ни одного, оказавшись более хваткими, чем террористы), позволили еще больше персонализировать событие. В отличие от одномоментного взрыва на Пушкинской, где оставалось лишь с азартом показывать обгоревшие трупы в переходе метро, простор для маневра террористическая опера в ДК дает, безусловно, больше.

Запуск в здание телевизионных камер еще больше усиливает сходство с форматом reality show, которые в последние два года заполнили эфир федеральных телеканалов. Все тот же сметающий эффект "бомбы" - все последние шоу такого рода рассыпаются, теряя рейтинги, просто в силу форсмажорного выбивания их из сетки вещания, не говоря уже о переключении зрительского интереса на более интенсивное зрелище.

Собственно, подобное пролонгированное террористическое представление и строится на предпосылке его конвертации в СМИ, которая позволяет многократно повторить и зафиксировать идеологический мэссидж события. Все 'переговоры', на которые идут террористы, вряд ли имеют содержательный смысл, о чем говорит и непомерность требований ('Остановить войну в Чечне').

Переговоры, порционное отпускание заложников, откровенно юмористические приглашения в качестве контактеров перонажей вроде Кобзона (видимо, из-за того что последний имел проблемы со въездом в Америку), - все это лишь средства продления и расширения спектакля. Любопытно, что имеет место своего рода подражание последней 'террористической моде', созданной, как предполагается, вездесущим бен Ладеном, вроде показа обращения боевиков по культовому каналу 'Аль-Джазира'.

Медийная обработка и конспирология

Такая презентация событий, в которой снимается всякий реалистический элемент, безусловно, определяет его статус в комментаторском поле. Теперь совершенно не важно, что за силы стоят за акцией, является ли она и в самом деле средством выражения политической воли сепаратистов, или это результат маневров некой третьей стороны - политтехнологов, спецслужб или каких-нибудь кинематографических инопланетных резидентов. Для нейтрализации медийной взгонки не подходит комическая драматургия Кобзона, который все же, несомненно, заслужил памятник от Церетели. Даже забавный слух о том, что оперативный штаб российских силовиков расположился в помещении гей-клуба 'Центральная станция-2', оказавшегося по соседству, только усиливает общую судьбоносность мероприятия.

Когда событие настолько искусственно, между ним и 'реальным' контекстом образуется непреодолимый разрыв, который блокирует все попытки рационального объяснения, и заполняется фантастическими продуктами конспирологического разума. Даже полностью документированная версия, если таковая появится, будет оспариваться, исходя из этой структуры возможностей, и может лишь послужить рабочим материалом для художеств вроде 'Господина Гексогена'.

Конечно, тут можно вспомнить массу 'точек подозрения', предпосылок и предзнаменований. Например, в последние две недели возобновился сюжет о намечающихся переговорах с руководством боевиков. Сообщалось, скорее в порядке 'слива' информации, что в Швейцарии примерно через неделю пройдут новые переговоры депутата Госдумы Асламбека Аслаханова с представителями Масхадова. СМИ также сообщили о переговорах спецпредставителя президента РФ Абдул Хаким Султыгова с депутатами чеченского парламента созыва 97-го года, которые он провел около двух недель назад на территории Чечни.

А буквально в день премьеры Госдума приняла во втором чтении поправки в законы "О средствах массовой информации" и "О борьбе с терроризмом". Поправки запрещают средствам массовой информации распространять информацию о ходе контртеррористических операций и публиковать высказывания террористов. Впрочем, после того, что наговорили и напоказывали СМИ в своих экстренных выпусках в ночь с четверга на пятницу, этот пугающий либеральную прессу законодательный продукт кажется милой и необязательной завитушкой.

Вспоминали также и о взрыве, прогремевшем 19 октября у ресторана "Макдоналдс" на юго-западе Москвы, придавая ему значение 'теста на боеготовность' или отвлекающего маневра. А если напомнить о том, что в пятницу Совбез ООН приступает к рассмотрению проекта антииракской резолюции, предложенной США, то конспирология может принять и глобальный характер.

Пейзаж после взрыва информационной бомбы

Впрочем, для вполне эффективных манипуляций материал уже, несомненно, имеется, хотя сюжет еще не завершен. Так, вашингтонская администрация уже объявила теракт в Москве делом рук чуть ли не 'Аль-Каиды'. 'Террорист-герой', предположительно Мовсар Бараев, не просто становится в один ряд с бен Ладеном, - они объявляются сообщниками и партнерами. Таким образом, событие встраивается в однородное смысловое поле, в котором американская администрация получает возможность лишний раз прокрутить свою любимую пластинку.

Не говоря уже о мелких частных нуждах и потребностях в РФ, которые теперь можно проартикулировать. Уже слышны корпоративные разговоры о том, что надо увеличить финансирование спецслужб, а также реорганизовать их структуру. Сразу становятся возможными решительные кадровые решения, складываются причудливые комбинации и интриги. Не говоря уже о совсем частных нуждах отдельных политперсонажей, которые добиваются аудиенции в ДК в роли миротворцев и переговорщиков.

В целом Россия вроде бы получила возможность еще раз сообщить мировому сообществу, что чеченские сепаратисты подпадают под мега-категорию 'террористов', ставшей опорным элементом международной политики последних лет. С другой стороны, разом отпадают разговоры о стабилизации в ЧР, что создает дополнительные оперативные возможности для другой стороны. Мовлади Удугов уже атакует своими заявлениями СМИ, пытаясь в нужном направлении скорректировать идеологический контент новой постановки 'Норд-Оста'.

Эта множественность и неразрешимость идеологических и прочих составляющих, даже фарсовых и юмористических, и есть основной эффект 'информационно-политической бомбы'. Взрыв не имеет определенного вектора, и задача субъектов власти состоит в том, чтобы контролировать игру смысловых артикуляций.