Житие мое. Не любо - не слушай, а врать не мешай!

Мне эту "прозу" не осилить
Не потому, что много букв
Ведь я читаю без усилий
За вечер повесть, можно вслух!

Но эта б*я "литература"
Как-бы помягче-то сказать?
Вас разве в детстве не учили,
Покакал, надобно смывать?

А не тащить "его" на форум
Размазывая по строкам
Неужто никаких приличий
Так не привили мамы вам?

Ну ты, Адольф, дал
Не Лима, а какая-то Шерон Стоун.

Лима пердит и ковыряет в носу
Миссия её в романе Заставы- волочиться за Рижиновским и вожделенно (как ты любишь это наречие), глазами куклы из советского магазина, вымаливать прощение за, она и сама не знает, что.
На плац, Адольф! Три круга строевым и с песней

Застава, выкладывай... И тогда, после я выложу продолжение, о Лиме Абрамовне Голдштейн, уроженки США. 25 летней девушке, рожденной от бобруйских евреев, и поэтому свободно владеющей и русским и английским.

Вот буквально на "коленке", на мобильном телефоне, накалякал продолжение. От Заставы продолжение не дождешься. Думаю могу осилить и третью главу под названием "порванный пукан Мандрагоры", там по сюжету, Лиму, перевербуют, и отправят с США мочить Байдена, -"так сазать, из России с любовью", но пусть, Застава свое продолжение выложит

Высер Мандрагоры

Вольфович не растерявшись, мгновенно нагнулся и подобрал с пола пистолет "глок". После чего деловито, с типичной для него, брезгливо-злой физиономией, схватил Лиму, за воротник её ярко оранжевой курточки, и в этот момент лифт дернулся, и остановился. И после мелодичного звона, двери его поползли в стороны, открыв пассажирам проход. Жириновский, просто вытолкнул Лину перед собой, и не отпуская, уверено толкая её в право от лифта, подошёл к красивой инкрустированной двери из красного мореного дуба, с красивой золотой табличкой - "Аарон Махмудович Рижановский". У Волфовича обе руки были заняты, в одной был пистолет, другой он держал за воротник Лиму. "Че стоишь, дура!!!" - рявкнул он, -"Жми на звонок!!!". Лима, судорожно нашла глазами золотую кнопку, с левой стороны двери, и так же судорожно, на нее нажала, почти не слушающимися руками. В "чреве" апартамента послышалось какое шарканье , и дверь распахнулась , представив гостям Дмитирия Олеговича Рогозина, зампреда Росфедерации. Рогозин был в большом махровом халате и дружелюбно улыбался. "Шифруешься?" - произнес Жирик, кивая на табличку на двери. "И я тоже рад вас видеть, Владимир Вольфович!" - произнес Рогозин, игнорируя вопрос, и с улыбкой на лице, отойдя в сторону, и картинно протянув руку, в приглашающей жесте внутрь помещения , произнес -"проходите". Волфович, неуклюже толкая перед собой Лиму, проследовал внутрь апартаментов.
"Представляешь Дима, да чего наша страна дошла, теперь каждая сикуха при себе швейцарский пистолет носит"- произнес Вольфович, протягивая Рогозину "глок". Рогозин, деловито взял оружие, и тут же попытался его перезарядить затвор. Это у него не получилось, тогда осмотрев его он произнёс -"так тут даже шва, между затвором , как такового нет, это имитация". Рогозин поднял руку вверх, и нажал на курок. Из ствола вылетел и развернулся китайский красный флажок, с желтыми звездочками, пистолет озарился бегающими разноцветными огоньками, и из него полилась монотонная музыка, с каким-то похожим на тявканье собачек Чао-чао звуками. Еще с минуту Дмитрий Олегович повозился ища на "пистолете" кнопку выключения, и когда наконец нашёл её, то деловито положив его на стол, произнёс - "Владимир Вольфович, вы все же правы, это опасно, здесь батарейки не предсказуемы, и могут взрываться". Жириновский хмыкнул, и сказал -"Дима, где у тебя здесь санитарная комната?". Рогозин, указал рукой, и добавил, -" там справа, по коридору". Жирик , толкнув Лину в указанном направлении , сказал ей, -"иди прими душ, а то от тебя воняет как из пизды старой филиппинской проститутки!". И Лина послушно поплелась в ванную комнату.
"Чего звал то, Дима?" - спросил Вольфович. "Да понимаешь, Володя, сорока мне на хвосте принесла, что заказали тебя на западе", ответил Рогозин. "Удивил, и кто этот бессмертный?"- поинтересовался Вольфович. "Да есть там один, Байденом кличут"-... "Он разве еще не умер от старости?"-... "Да жив курилка"-... "Ладно, понял, усилю охрану, и приму контрмеры"-, ответил Вольфович, тут же достав из кармана портативную рацию, и вызвав -"Сергей", получил потрескивающий ответ, -"да , Владимир Вольфович!". "Поднимись, сюда, этаж квартиру знаешь? Здесь одну мутную пассажирку забрать нужно". В рации раздался ответ, -"понял Владимир Вольфович, сейчас буду".
Тем временем Лима в ванной стянула с себя куртку, и кофту, сняла миниюбку, стянула чулки, и тут же почувствовала собственный запах пота из подмышек, перемешивающийся с запахом застоявшейся женской секреции. Три дня она ночевала в подъездах, в подворотнях и в прочих сомнительных местах. Сняв с себя лифчик, и некогда белые, но теперь пожелтевшие, а кое где и покоричневейшие в промежности трусики, выкинула их в выдвижное мусорное ведро, под умывальником. Потом деловито обыскав выдвижные ящики умывальника, и найдя там маленькие маникюрные ножнички, сунула их в карман своей, весящей на вешалке, на стене куртки. После чего, отодвинув стеклянную дверь душевой кабинки прошмыгнула вовнутрь. И уже расслабившись под теплыми струями стекающих вниз по телу воды стала размышлять, как так могло случиться -что заказанный на китайском сайте швейцарский пистолет , смог оказаться обычной игрушкой. Через двадцать минут она услышала стук в дверь, и обтираясь огромным махровым полотенцем, отодвинув задвижку произнесла, -"войдите". На пороге стоял высокий статный красавец блондин лет , до тридцати. Лима, не стесняясь своей наготы, продолжала растираться полотенцем. В широко посаженных голубых глазах блондина, она прочитала промелькнувшее вожделение. Но сдержав себя, блондин произнес -"мадам, мне приказано, сопроводить вас вниз". "Поняла", - ответила Лима, и быстро надевшись последовала за широкой спиной блондина к выходу. В огромной заловой комнате, Жириновский и Рогозин, под коньячок с лимончиком обсуждали государственные дела. Вольфович, отвлекшись от беседы, бросил -"Сережа, подержи, её пока внизу при себе, я с ней потом разберусь". Сережа деловито кивнул, и они направились к выходной двери. Уже в лифте Лима, нащупала в кармане своей куртки маникюрные ножнички, и стиснула, их потеющей рукой, как единственную надежду, на возможность вырваться из этой ситуации. А улице их ждал черный "Майбах" Вольфовича, а так же два черных "гелика" его охраны. Сергей решительно направился к последнему "гелику", и открыв водительскую дверь , сказал водителю , -"Миша, подожди в другой машине". Миша тут же выполнил команду. А Сергей, открыв пассажирскую дверь пустой машины , пригласил Лиму внутрь.
Мерно урчал, работающий на холостых, мотор "гелика". Посылая в салон уютное тепло, ярко горели лампочки приборов, и двигающаяся в такт приятной музыки, шкала эквалайзера - расслабляла. Пахло кожей и дорогим одеколоном. А еще дымом дорого табака, только что предложенной Сергеем, и выкуренной Лимой, хорошей дорогой сигареты. Лима уже допивала, бокал "мартини", который, из минибара, ей услужливо наполнил Сергей. Как почувствовала, его теплую руку на своем бедре. "Черт, подумала она, он же нарушает все свои служебные инструкции". Но сопротивляться совсем не хотелось, и они судорожно стали раздеваться, матовые зеркальные стекла "гелика", все равно, не позволяли видеть внутренние события. Лима, обнажившись, благо даже трусики на ней отсутствовали, впустила в себя Сергея. И тот, словно заводской пресс выбивающий болванку, продолжил поступательные, постоянно убыстряющиеся движения. В промежности Лимы сначала стал разгораться теплый огонёк, который, разрастающейся лавой, разлившись по всему телу - вверг Лиму, в вулканический оргазм, который она не испытывала еще никогда в этой жизни.
Охрана находящаяся в другом "гелике" услышала сильный, наполненный вожделением и удовлетворением, девичий крик, который заглушил звук музыки и работающих моторов... в обоих машинах, и наверняка, разбудил уже готовящихся ко сну жильцов первого и второго этажа дома.

Адольф, не топчи сапогом.

Застава, не ломай стиль- там, где Лима, должен быть Рижиновский. Иначе Лима обидится
Я слегка подредактировал. Тоже ведь охота иметь отношение к прекрасному

Ну калякай продолжение, где Рижановский... Я тоже заложил это в продолжение, но он у меня -- Рогозин, они все же доедут в лифте до апартаментов Рижановского-Рогозина... а дальше все зависит от тебя

Люблю на Заставу ремиксы писать.

Пук Мандрагоры

Лима пересекла тверскую, и поежившись в болоньевой курточке, от холодного весеннего холодка, направилась в Сторону Ордынки. Смеркалось. Два часа назад она смогла поговорить по Скайпу, затеревшись в одной из московских кофейн, с её непосредственным начальником , - Джоном Байденем. Который и передал ей инструкции, о том где сегодня должен "засветиться" (по выводам многих аналитиков из США, способных заглядывать в будущее)... будущий президент России, - Владимир Вольфович Жириновский.
Добравшись до назначенного адреса, она подошла к огромному дому в стиле "современный ампир", массивное многоэтажные здание, ростом в 12 этажей. С колоннадным входом, и башнями выступами по бокам, возвышающимися над основной постройкой, еще на два этажа, подразумевая некое подобие замка. Здесь "объект" должен был встретиться с человеком по фамилии Рогозин. Ей нужно было только обмануть консьержку, и оказаться в лифте с "объектом".
Пройдя в просторный вестибюль , Лима еще по дороге успела подготовиться, и сходу выдала дежурившему на проходной, усатому, как тааииищь Буденов старику легенду о том что она, по заказу, для мажора Славика из 13 апартаментов, что на третьем этаже. Дед многозначительно , кивнул головой, и Лима проскользнула мимо. И, воровато осмотрев все вокруг, спряталась под маленькой лестницей парапета, ведущего к лифту. Наконец, через полчаса, послышался шум в фойе, и расторопная охрана, начала осматривать помещение, за одно взяв в "клещи", сторожившего это помещение, "Буденного". Вольфович , видимо , имея взрывной темперамент, незамедлительно прошёл к дверям лифта, и энергично нажав на кнопку вызвал "карету". Лима тут же, воспользовавшись ситуацией, шмыгнула за спину "Жирика". И как только двери лифта с мелодичный звоном распахнулись, а Вольфович решительно шагнул в освещенную "неоном" кабину, шмыгнула за его спиной,- внутрь. Вольфович, развернувшись боком увидел Лиму, но не предал значение, так как искал подслеповатыми глазами, на панели нужную кнопку этажа, и только выбрав её, и нажав, и когда лифт пополз вверх, наконец обратил на спутницу пристальный взор. Рыжие, явно крашенные волосы, ядовитоораньжевая куртка, ядовитозеленая юбка, ядовитосиние, лоснящиеся чулки, рыжие короткие полусапожки. "Что за Нах!" Крикнул Вольфович. От его крика , у Лимы замерло сердце. "Вот блять , надеваются как чучела, носят короткие юбки! Пизду себе заслуживают! Блять, а потом рожать не могут, ЭКО, хуйко, а государство не резиновое блять!". От этого крика в замкнутом пространстве у Лимы заложило уши, и она потянулась внутрь своей болоньевой курточки, за присланной ей через сайт wich пистолетом "глок". Но как только она засунула руку в расстегнутую куртку в район своей груди, - Вольфович, её опередил. С криком, "Развели здесь блядство, и проституцию", он махнул рукой, и вынимаемый ей, из за пазухи спасительный "глок", от взмаха рукой Жириновского, с грохотом стукнулся об пол. И тут Лима поняла, -"это провал!!".

Прощаю

с надеждой (утвердительно, признавая, но не почитая Фрейда)

Прощаю

Не опуститься.
Оно просто всплыло.

Очередное непредвиденное зачесалко?

Как только услышат, что там чешут, так активизируются вопреки устоям

Простите, что так некультурно и вызывающе. Мне Фрейд не нра

Вам пришлось опуститься до такого

Не опуститься.
Оно просто всплыло.

Вот! Справедливость прежде всего.

Но... справедливости ради, нужно признать, что Вам пришлось опуститься до такого
Хотя, справедливости ради- где наша не пропадала?

Сок мандрагоры

За окном стемнело. Запостив картинку, Лима какое-то время весьма ловко ковырялась в носу указательным пальцем, затем тщательно облизав его, запостила ещё одну - точно такую же картинку.

‒ Так намного лучше! Намного? Да?! ‒ требовательно спросила она у себя самой, ибо в комнате кроме неё из живых существ находилось лишь неизвестное изрядно запущенное растение, занимавшее один из трёх пустых горшков, на усыпанном дохлыми мухами подоконнике ‒ Раз визуальный ряд, значит три картинки в ряд. О! ‒ и тут же в подтверждение своих слов она запостила её ещё раз и несколько долгих минут пристально вглядывалась в каждое из трёх изображений Жириновского, пытаясь найти меж ними разницу. Потом вдруг вспомнила, что все они - одна и та же самая картинка. Устыдившись собственной глупости, Лима громко хлопнула себя по лбу. Удар вышел такой силы (а с дуру, как мы знаем, можно и.. руку сломать), что, неуклюже покачнувшись, она потеряла равновесие и громко шлёпнулась со стула навзничь. Падая, Лима задела ногой поднос, на котором стоял чайник со вчерашним в восьмой или в десятый раз заваренным пакетиком, и теперь тонкая холодная струя лилась ей прямо на лоб, быстро приводя её в чувства.

‒ Мм... тьфу, тьфу... ‒ запревший "чай" отдавал мочой и, стекая по подбородку и шее, собирался лужицей точно между лопаток. ‒ Вот падло! ‒ кряхтя, она кое-как перевернулась на четвереньки и... безо всякой причины вспомнила, что уже долгих десять лет не ощущала целительного свойства мужской ласки. Позади предупредительно кашлянули.

Обернувшись через плечо, Лима, к величайшему изумлению, увидела в дверях высокого статного мужчину в странном костюме и от неожиданности резко выпустила воздух. Звук вышел до того неприличный и громкий, что её ужас мгновенно перекрыло чувство глубокого стыда и уже немолодое лимыно лицо мгновенно сделалось похожим на облизанную пандой барбариску. Чай продолжал капать из чайника, но теперь капли падали ей на то, что некогда представляло из себя пару отменных батонов, точь-в-точь какие в незапамятные времена продавались на малой Спасской по 19 копеек за штуку.

‒ Ничего страшного! ‒ отчеканил Жириновский ‒ Меня так частенько встречают. ‒ и, снисходительно улыбнувшись, элегантно отбросил чёрную бурку на пол позади себя, смял в руке ворсистую папаху и, нежно промокнув лимыно лицо, тут же расправил дорогой подарок Рамзана Ахматовича. Затем заботливо встряхнул его и водрузил на массивный воронёный ствол невесть откуда взявшейся в его руках самой что ни на есть боевой казацкой винтовки.

‒ Ну как? ‒ Бодро спросил Жириновский. ‒ Атаман али нет?!
‒ Хорош! Ой, хорош! ‒ не сдержалась Лима, жадно косясь на упрямо выпирающий сквозь папаху ствол и, вскочив на ноги, бросилась атаману на шею. Ни сколечко, ну вот ни граммулечки не смутившись, Владимир Вольфович легко подхватил внезапно обмякшую Лиму на руки и осмотрел комнату в поисках спасительного аэродрома...

‒ Что, заждалась? Ну прости, дела, понимаешь… Родина в опасности! ‒ не найдя ничего более достойного и надёжного, Жириновский решительно шагнул к столу и одним движением смахнул с него всё, что могло представлять малейшую опасность для Родины или спугнуть тихо подкравшуюся к алькову ночь…

Продолжение следует