Житие мое. Не любо - не слушай, а врать не мешай!

Мне кажется экспрессии маловато, это даже не ремарковщина. Можно канеша поплакаться (что б показать что ты живой человек а не машина) , но потом стоит звучно высмаркаться, и закончить все на жизнеутверждающих нотках. И потом нужен драйв, должна присутствовать женщина, а как же без нее, хотя бы тенью, чулки в темноте страсть, которая витает в воздухе. Отель в котором ты не скрывался от дождя, а тебя искала армянская мафия, за отжатый бизнес, в виде производства подпольной "долмы". Или ты кого-то ищешь и это не старуха-контроллер с задрыпанной сумкой, а например женщина, сначало соблазнившая тебя в отеле, а под шумок ставщившая секретные документы.
Ну ты сам Застава знаешь, только настоящий друг скажет правду, не то что эти подхалимы.

# Фати Шах

Застава, это твое творение? очень красиво!!!

осталось дождаться возвращения другого "золотого пера" этого форума .
# Paprika - возвращайся !

Лёш, пишешь ты вкусно, но несколько чернушно. А что-нибудь жизнеутверждающее написать слабо?
Я к тому, что декаданс, по словам моего сына, описывать в разы проще, чем ренессанс.

Огни ночного Антверпена (final cut)

K моменту, когда разбухшая от влаги сигарета упорхнула вслед за отсыревшими спичками, я заметил, что звезд на небе заметно поубавилось. Причудливые узоры отражений на мокром асфальте, совсем недавно укрывавшие тротуар неоновым пледом, канули в недрах прожорливой мглы. Мимо, не остановившись на мой оклик, бесшумно проплыл последний трамвай.

- Черт, слепое корыто!

От досады пускаю вслед уплывающему пятну ватагу свирепых проклятий, но трамваю как с гуся вода и стремительный клубок зла беспрепятственно растворяется в сгустках косматого мрака. Куда теперь? Дрожа всем телом, лезу в мокрый карман за другой сигаретой и в тот же момент связанную пеленой тумана тишину вспарывает нечто зловещее и.. несомненно знакомое. О боже, моя ватага!

Не дожидаясь развязки, я пересекаю остывшую улицу и прокладываю свой путь через площадь-пустыню, в сторону оазиса мерцающих вдали огней-угольков, огибая черные зеркала луж и не без ужаса минуя редкие силуэты ночных привидений. Неожиданно из тумана вырастает бронзовый памятник Рубенсу – огромный, но такой же потерянный и мокрый, как все вокруг.

- Эй, спящее эхо украло шум моих шагов… - кричу я ему - и спряталось в ватной тиши. Помоги, друг!

В ответ Рубенс пожимает литыми плечами и по-стариковски кивает головой, точно в такт качнувшемуся на ветру фонарю. Не найдя в этом утешения, я опускаю глаза и замечаю у своих ног пятнистый клочок бумаги. Подняв его, я понимаю, что это именно то, что я ищу - туристическая карта, изрядно размокшая, но еще не развалившаяся. На обратной стороне адреса и названия достопримечательностей: «кафедрал, цитадель, зоопарк...». Справа в углу знакомый профиль и красивая надпись: «Гостиница Моцарт».

Дрейфующий бомж у входа просит монетку. Получает в пятак, откатывается, подкатывается и снова просит. Всклоченная борода придает ему грозный вид, а голод делает его настойчивым. Я сдаюсь и роняю мятую купюру. Подхватив ее на лету, нелепая фигура исчезает в складках чужого мира, а из-за стойки возникает немолодое, но ухоженное лицо метрдотеля. Зевая, он учтиво произносит на плохом английском не без труда заученное «мест нет». Его голос похож на глухое рычание зверя и короткая фраза звучит не приговором, но печальным вздохом старого льва. Глядя на него, я думаю о том, что все мы, без исключения, похожи на животных. Наверное, на тех, от которых произошли. Не найдя в этом утешения, я опускаю глаза и замечаю на стойке золотую табличку с надписью «Leon». Так вот оно что.

Усталость делает меня настойчивым и лев сдается, сетует на погоду, скрепит суставами и вскоре я остаюсь один на один с вожделенным ключом. На громоздком амулете проступает причудливый знак. По пути к лифту я машинально тру его пальцем и одновременно со всхлипом раздвигающихся створок осознаю, что это цифра - номер моего номера - «33». Проигнорировав очередной парадокс, я нахожу на ослепительно-хромированной панели заветную кнопку и, наконец, с облегчением погружаюсь в свою привычную ночную меланхолию.

господи, почему же мне всегда так хочется спать в это время. ведь еще нет и пяти. до рассвета целый час. в лучшем случае час и одна минута. если повезет, это будет долгая минута. если очень повезет, она будет долгой до бесконечности...
но мне не повезет. мне никогда не везет в такую рань...

Слегка подрагивая, кабина лифта стремительно уносит меня все дальше и дальше от суеты дня и тяжести ненужных мыслей. Я прислоняюсь щекой к гладкой стенке и с удовольствием вдыхаю запах дорогих полимеров. Я слышу, как где-то наверху мирно скрипят и пощелкивают суставы неведомых мне механизмов и радуюсь нахлынувшему ощущению размеренности и покоя. Неожиданно приятное гудение обрывается и лифт, вздрогнув, замирает. Почти одновременно гаснет лунно-белое сияние над головой, а под ногами вспыхивают крошечные светлячки аварийного света. Мои глаза отдыхают в сладкой полутьме и в голову приходит мысль о том, что провести ночь на мягком полу в роскошном лифте не слишком плохая перспектива для такого хронического неудачника, как я. Еще я думаю о том, что устал бороться. О том, что больше не могу. И не хочу…

никогда у меня не было слез, - наверное, поэтому так хотелось хоть однажды расплакаться навзрыд, как будто я снова ребенок, и уткнуться в родное, податливое плечо - ведь если бы были, может быть мне не было бы так больно... сейчас…

где же ты?.. ну где?..

Я почти у края. Чтобы преодолеть последний интервал между явью и сном нужно совсем немного. Достаточно оттолкнуться от стены и перестать сопротивляться усталости и земному притяжению. И я отталкиваюсь, запрокидываю голову, словно крылья развожу в стороны руки и, падая навзничь, отдаюсь на волю судьбы и гравитации. В ожидании удара я покорно закрываю глаза, но пол внезапно расступается, услужливо пропуская меня в страну забвения и невесомости. И я лечу. Навстречу избавлению. Навстречу спасительным снам.

в бескрайнем лабиринте грез я безошибочно отыскиваю то, что ищу, и вновь наполняюсь восторгом, подобным безмятежному детскому счастью. я звонко смеюсь, а сердце, весело стуча, отсчитывает секунды до встречи

Но что-то пошло не так. Отчего-то я больше не слышу собственного смеха. По белому мрамору стен расползаются черные ветви сомнений и страхов, образуя тенистую аллею в неизбежное. Нет! Не смотреть! Это просто ошибка! Все еще можно исправить, главное не сдаваться! Я закрываю лицо руками и с изумлением ощущаю на ладонях влагу и жар... Но этого не может быть!..

Внезапный озноб выхватывает меня из цепких уз Морфея. Быстро сменяющие друг друга цвета и запахи взрывают в моем сознании столп новых ощущений, болезненно знакомых и от того еще более отталкивающих. С трудом я разлепляю глаза и против воли возвращаюсь в едкий удушливый аромат объективной реальности. Я чувствую на себе сосредоточение любопытных взглядов и это придает моему возвращению постоянное ускорение, а раздражитель наконец приобретает очертания конкретной неприятности

- Предъявляем билетик или платим штраф!
- Что?.. Какого… ?..
- Покуда не заплатим штраф, гражданин, никуда не поедем!

Невысокая, уныло одетая особь с колючими недобрыми глазами, острым лицом и дермантиновой сумочкой на плече бесцветным голосом повторяет непонятные слова, пока до меня наконец не доходит их очевидный смысл. Я отмахиваюсь от злополучного видения и оно отступает на шаг, нарочито оглядываясь в поисках поддержки. В скупом желтом свете засиженных мухами ламп я не сразу, но все же различаю, что это женщина. Что бретельки ее сумочки небрежно перемотаны изолентой. Своими крючковатыми пальцами она непрерывно теребит направленный на меня маленький пистолет-компостер и от всего этого в ее силуэте мне мерещится что-то хищное и опасное. Глядя на нее, я вдруг вспоминаю о том, что все мы, без исключения, похожи на животных, - наверное, на тех, от которых произошли, - но эта мысль не приносит мне утешения. Я опускаю глаза и вдруг замечаю у самых ног пятнистый клочок бумаги, в котором узнаю свой билет и одновременно вспоминаю, что, садясь в трамвай купил его у другого видения, как две капли воды похожего на то, что стоит сейчас прямо передо мной. Не решаясь поднять доказательство своей невиновности, я покорно тянусь за бумажником, но бумажника тоже нет, а авторучка и носовой платок в моих руках не производят никакого эффекта на неуступчивую бестию. Мы по-прежнему стоим, трамвай наполняется леденящей прохладой, а ирония пассажиров быстро перерастает в нетерпение и недовольство. Не найдя способа провалиться сквозь пол и не дожидаясь развязки, я рывком проскальзываю в распахнутые двери и почти в ту же минуту с едва просветлевшего неба срывается холодный дождь.

Закутываясь в потрепанный злыми ветрами плащ, я вспоминаю о том, что у природы нет плохой погоды. И еще о том, что оставил свой зонт на соседнем сидении.

- Черт, черт, черт! - с досадой шепчу заклинание вслед уходящему снова и снова трамваю...

Одинокий бомж у остановки улыбается мне беззубым ртом и просит монетку. Отрешенно пожав плечами, я отдаю ему свои сигареты и, не ответив на благодарность, пересекаю еще не очнувшуюся ото сна улицу. Будто подчиняясь неведомой воле, я прокладываю свой путь через площадь-пустыню, в сторону оазиса мерцающих вдали огней-угольков…

я не вижу их, но знаю, что они есть. они там. обязательно там. ведь если их нет, значит нет и тебя, а если нет тебя, то зачем это все? зачем тогда жить? вечно куда-то спешить, не зная покоя тащить на себе бессмысленное бремя забот? Но я знаю! Меня не обманут ни горечь печалей, ни полуночная скорбь, ни острая боль одиночества, ни этот неровный утренний свет - ты есть и ты там!.. потому что.. я столько раз видел тебя в своих снах, и помню о тебе все-все, мой малыш. цвет твоих глаз, вкус твоих губ. твои привычки, твой нрав. запах твоих волос так часто дурманил меня по ночам, твои стоны ласкали мой слух, как тайные песни селены. и ты моя малютка, мой бесценный комочек. ты - мой единственный дар неразменного счастья, и уже только поэтому тебя не может не быть

Вслед за этим ко мне вдруг приходит мысль о том, что где-то, на другой стороне планеты уже ночь, и что Она может слышать и видеть меня во сне, так же как я вижу и слышу ее. От этого мой шаг проникается уверенностью мужчины, а мир вокруг озаряется смыслом, теплом и живой красотой, которой минутой раньше я почему-то не замечал и которую теперь не в силах скрыть ни дождь, ни белесый туман.

мой зонт сегодня кому-то здорово пригодился

Я улыбаюсь этой мысли и прохожий улыбается мне в ответ. Слепой переулок выводит на Малую Ласковую. Смотри-ка, уже проснулась и тихо шелестит сирень. Святые лукоморья! Не устаю удивляться зеленому дубу на Набережной, видит бог, я еще напишу его маслом…

Вот и мост. Ну привет, старина! Знаешь, ведь ты мой перевал оттуда – сюда. Что?! Не рассказывай, тебе не меньше трехсот и скольких ты пережил и перенес не помнит даже старуха Нева, но ты так и не выбился из сил, а я-то.. чуть не расклеился. Но пустяки, еще квартал и у цели. Если повезет, успею в отдел до начала планерки, закончу проект, отправлю отчет, разделаюсь с почтой, расправлюсь со всеми делами и даже умудрюсь купить хорошего вина на ужин. А уж мне-то повезет. Ведь мне всегда везет, когда ты - рядом. Вот только нужно… обязательно нужно… и чем скорей…

Падающее небо стремительно прочерчивает глубокий розовый след на сетчатке, и я, невольно моргнув, упускаю из вида момент трансформации. Блеклое марево горизонта наливается ядом и лавой. Одну за другой стены многоэтажек вокруг разносят в пыль звенящие в воздухе стаи снарядов и земля под ногами вздымается, как гигантская мамба, готовая выплюнуть смерть…

- Господи, нет! Только не теперь! Не в этот раз, слышишь! Почему?!
- Просыпайся, любимый.
- Ведь я успел!.. Я узнал!.. Я нашел ее??! ...
- Тсс, все хорошо. Все уже позади, все в порядке.
- Кто вы?! Что… Что со мной происходит?..
- Ничего страшного, милый. Ты просто кричал во сне.

* * *

Мельканье лиц в густой толпе,
Все умирает в суете...
И ты как одинокий волк
Идёшь по джунглям недомолвок,
И сколько было женских тел?
Но не восполнили пробел...
И брешь возникшую в душе,
Не залечить ни чем, ...уже

был у меня период тоже пописывал... но у Заставы сильнее

у меня все как то низменно, а у него лирика

Флика

Сердце осталось, не стало души,
Ох, если бы знать заранее..
Ничего, перебьюсь, не впервой мне грешить -
Не омут, так покаяние.

Я последнее продал и первым войду,
Не тревожься, моя красотка,
Кто тебя соблазнил, соблазнит и беду -
Будет стерва покорна и кротка.

Что-то взвыло как зверь, гневно скрипнула дверь
И часы пробили двенадцать.
Отступить бы, да только негоже теперь -
Кто накликал, тому и драться.

Тихо-тихо падает белый снег,
Паутиной затянут угол,
Колокольчика звон, как стыдливый смех
Прокатился эхом по кругу.

А за дверью дубовой горит свеча,
Скорбным золотом бархат вышит..
Нет, постой! Погоди, не руби сплеча!
Что с того, что она ещё дышит!

Как могила её красота холодна,
А замёрзших росинок сладость
Хоть и диво, но всё же не слаще вина -
Не вкуснее беда, чем радость!

...

Чёрной пастью захлопнулся мёртвый бор.
Завернулась в шелка поляна.
Я прокрался к тебе, как багдадский вор.
Я вернулся... да видно рано.

* * *

Ноябрь 2010

Недавно снова посетил место, где я сделал эту фотографию, и что же. Дорожка поросла серым мхом, птицы улетели, озеро затянуто тиной, вокруг уныние и безнадёга. Снимок сохранил лучшую пору этого живого уголка природы. Хорошо, что было с кем её разделить, но жаль, что всё имеет финал. И это значит, что жить нужно прямо сейчас. Без подготовки. Самый счастливый день - сегодня, пусть даже он не удался. Вы поймёте это позже, когда будете просматривать старые фотографии, удивляясь тому, как всё изменилось и, возможно, вспоминая мои слова..

Begotten

Плоскогрудая томная ящерица в провале оплавленной солнцем крыши.
Бездны глаз, как два алчных цветка всепожирающей пустоты.
Нагое, лишённое признаков пола изящество, плавно летящее мне навстречу
Свыше,
Эпиграммой кошмарного сна,
Эпилогом заветной мечты.

Чёрный ангел инфицированного креста,
Ухмыльнувшись, проворно устроился в нише.
Истерически шепчет слова откровений,
Распевает надрывно псалмы о любви, только звуков не слышно.
И лишь
Давно потухшая сигарета шуршит в перекошенной болью безгубой расщелине рта.

Моя муза не курит.
Увы.
Но, по крайней мере, сегодня она пришла,
Невзирая на выстрел в колено.
Меж останками древних машин, исковерканных временем всласть
До нелепой гармонии формы и тлена,
Есть глухой уголок для двоих,
Где в роскошной постели из жухлой листвы
Я отведаю горечи ласк запоздалых твоих,
А наевшись – напьюсь до икотки, до дрожи,
До судорог с пеной…
А уж после, как водится,
До синевы.

* * *

Ноябрь 2009

Вчера сходили с женой, и ребёнком в цирк "Шапито". Приехал к нам в деревню такой , ну знаете - шатёр в поле. Сидим. Один из номеров - вывели большущего быка , с прямыми как руль у "харлея" - огромными рогами. И водят по кругу. Когда бык проходит мимо нас , у него сзади болтаются большие яйца. Жена наклоняется ко мне , и на ушко, шёпотом -"папаша , - как у тебя". А я ей так же на ушко шёпотом - "я надеюсь , ты имела ввиду яйца а не рога".
смеялись - пол часа не могли остановиться
а циркачи наверное подумали что у них программа весёлая

Для экономных хозяек и нетерпеливых домочадцев, кукурузу можно варить 3 минуты в микроволновке. Потом посолить и маслицем намазать.

Правило номер один: ни чему не верь
Правило номер один с половиной: ни чему не удивляйся
Правило номер один на волосочке: все будет хорошо